Когда живёшь в одном обществе много лет, то бывает сложно взглянуть на определённые события со стороны и сопоставить их с тем, как они же будут выглядеть для другого социума. В Австрии в феврале и марте проходят массовые демонстрации в самых разных городах этой страны с одной важной целью — не допустить правые партии к власти. О том, что это значит, и кто такие правые для австрийцев, в нашем сегодняшнем материале. 

Начиная с 2009 года из моих будней пропала одна важная как для жителя тогда ещё России составляющая. Когда я начал жить самостоятельно, то в новой квартире у меня так и не появилось телевизора. Новости я уже мог смотреть в интернете, где также в доступе по запросу были фильмы и сериалы, а многочисленные шоу и передачи мне не нравились ещё до того, как наступил 2014 год. Поэтому можно сказать, что тот самый «правый» имперский разворот на российском телевидении, когда пропаганда захватила все передачи, я практически пропустил, ещё живя в России. 

Отсутствие промывания мозгов помогло мне выбрать собственные цели и воспринять правильно события, произошедшие 10 лет назад, — я имею в виду Крым. Стало ясно, что время войн, врагов народа и доносов уже виднеется на горизонте. Так что мы с Юлей начали свой долгий и сложный путь эмиграции без связей, знаний и финансовых возможностей. Но, как я всегда говорил, кто ищет, тот всегда находит. 

Переезд в новую страну практически лишил меня возможности соприкасаться хотя бы с какой-то государственной пропагандой. Локальные новости я почти не смотрел, так как немецкий для меня был новым языком, а новости на английском в Австрии смотреть уже сложнее, ведь здесь существует закон, запрещающий нелегальный контент. Да и времени после переезда особо нет: ты весь в постоянных делах, новых победах или собственных разочарованиях. 

Но уже в первые же полгода жизни в Австрии я смог попасть на самый первый крупный митинг против правых партий, который проходил в Линце. Тогда собралось несколько тысяч человек, шедших большими группами по центральным улицам Линца. Они пели потрясающие песни о том, каким прекрасным станет мир, «когда последний фашист умрёт». Всё это сильно тронуло моё восприятие свободы и демократии.

В то время, в 2018 году, ультраправая партия FPÖ была одной из коалиционных партий правительства Австрии. Её глава Хайнц-Кристиан Штрахе был вице-канцлером Австрии и имел самые высокие рейтинги. Канцлером же на тот момент являлся глава партии ÖVP Себастьян Курц, который представлял центристов. Оба объединения имели значительное большинство в парламенте, а их власть казалась незыблемой и быстрорастущей.

Забегая вперёд, могу сказать, что на сегодня оба политика полностью похоронили себя как политические деятели в результате массы судов, скандалов и обвинений каждого из них во взятках и лжесвидетельствовании под присягой. Но в начале 2018 года это был союз, делающий всё, чтобы Австрия скатывалась к стране правого толка. 

Что же такого страшного в правопопулиской риторике некоторых партий Австрии? Дело в том, что это партии, которые играли и играют на страхах толпы электората, подменяя стратегии лозунгами. Одно из первых изменений, о которых я писал и рассказывал по приезде, была массовая кампания FPÖ, нацеленная на усиление ксенофобии в Австрии. Новости, заметки, выступления, политическая реклама — всё было направлено на то, чтобы создать у жителей этой страны одно лишь ощущение, что Австрия окружена врагами, что нужно выйти из ЕС, что нужно сплотиться вокруг лидеров страны. Также распространялась и вся прочая чушь, которой пичкают сегодня среднестатистического россиянина. 

Но вот в чём дело: Австрия и австрийцы уже однажды поверили в тот факт, что нужно во всём слепо полагаться на власть и вождя. Закончилось это для них очень скверно, если не сказать ужасно. Всё оказалось ложью и обманом, манипуляцией и навязанным страхом. Так что, выучив этот урок однажды, местные жители приняли для себя тот факт, что если вам власть говорит о внешних врагах, то нужно задаться вопросом: а кто же это всё вещает?

Население своими акциями наглядно показывает правым популистам, что они под прицелом, и каждый их шаг, «победа» или политическая активность будут находиться под строгим надзором лишь с одной целью — снизить их роль во власти. Только представьте, что за последние несколько месяцев демонстрации против правых проходили в Вене, Зальцбурге, Линце, Граце и других крупных городах Австрии. Это были многотысячные протесты, в которых приняло участие около пары процентов населения небольшой страны. Это как для Москвы провести демонстрацию на 250 — 300 тысяч человек. Об этом бы все говорили. 

Но почему же так популярна FPÖ? В Австрии много тех, кто до сих пор имеет самые правые взгляды. Это связано со множеством факторов, но один из важнейших, по моему мнению, — это то, что в стране не была проведена та самая денацификация, которой сегодня так любят бросаться правые популисты в Кремле. Здесь есть некий реваншизм и ксенофобия, навязанная годами.

В понимании правых, любой мигрант — это человек-преступник в независимости от того, кто он, из какой страны прибыл, и сколько пользы он принёс. Обычно в такие упрощения верят люди самых скромных доходов и с самым скромным образованием. Но это необязательно так. Есть и те, кто чётко видит роль Австрии как мудрой и справедливой империи. И здесь важно понимать, что это такие же граждане Австрии, как и левые, центристы, зелёные и коммунисты. Избавиться ни от одних нельзя. Нужно только договариваться и искать какие-то компромиссы под непрекращающийся контроль. 

Сегодняшняя Австрия — это страна, которая всё ещё борется с призраками прошлого, пытаясь сохранить любовь к Родине и отделить от этого ксенофобию и имперские замашки. Это сложно, порой кажется, что невозможно, но каждый делает то, что он должен делать. 

В Австрии продолжаются демонстрации против тех, кто хотел бы повернуть страну в направлении страхов и мифов. Это отстаивание своих прав на свободу, и жизнь без врагов по периметру обходится австрийцам многими часами вне дома. Но они готовы идти на это, чтобы не потерять свою страну и чтобы не проснуться однажды утром и понять, что выход на протест уже является преступлением.