Просматривая как свой блог, так и другие страницы разных авторов-эмигрантов, я нередко слышу такое мнение: «Ты всё это рассказываешь, чтобы убедить себя, что эмиграция была правильным решением». Логика простая: если человек регулярно делится опытом, значит, он «рационализирует» и «самооправдывается». На бумаге звучит убедительно. В реальной психологии — слишком упрощённо. Я решил поискать с помощью ChatGPT научные материалы и информацию по этому поводу для того, чтобы разобраться самостоятельно, в какой степени такое утверждение является манипуляцией. Из этого получилось довольно интересное исследование, которым мне бы хотелось сегодня поделиться. Ссылки на найденные материалы я оставил прямо в тексте, чтобы не рассказывать подробно о каждой теории. 

Важно: данный текст, как и большая часть моих заметок, — саморефлексия и попытка построения меня заново. В этом нет правильной или неправильной стратегии, есть лишь мой собственный опыт, который привёл меня к тому, какой является моя жизнь сегодня. 

Во-первых, публичные дневники и блоги — это не про самогипноз, а про структурирование опыта. В психологии это называется «нарративная идентичность»: мы собираем из прошлого и будущего цельную историю, которая придаёт жизни смысл и непрерывность (Dan McAdams). Письмо и проговаривание — способ придать событиям форму, а не «вымарать» сложное. Это не отменяет боли и сомнений, но помогает им занять место в общей картине и именно поэтому снижает тревогу и даёт опоры для действий. Для меня написание материалов всегда являлось некой формой медитации (journals.sagepub.com, web.ics.purdue.edu).

Во-вторых, существует мощная исследовательская линия про выразительное письмо (expressive writing). С 1980-х, начиная с экспериментов Дж. Пеннебейкера, многократно показано: когда люди регулярно письменно осмысляют трудные переживания, у них чуть снижается симптоматика, меньше визитов к врачу, падают показатели руминативного застревания. Это не «самообман», а мягкий, статистически небольшой, но устойчивый эффект когнитивной переработки опыта. Метаанализ 146 исследований (Фраттароли, 2006) — хороший ориентир: эффект небольшой, но реальный; он связан не с «розовым» переосмыслением, а с тем, что мысль перестаёт бегать по кругу. В эмиграции важно фиксировать моменты своей жизни, так как они меняются очень быстро (PMC, Bpb Us E2 Wpmucdn, CSSH).

В-третьих, социальное разделение эмоций — нормальная человеческая реакция. Мы естественным образом делимся переживаниями с другими, чтобы проверить реальность, получить поддержку, восстановить чувство связи; это описано в работах Бернара Риме. «Делиться» — не равно «доказывать себе». Это скорее способ поддерживать отношения и смыслы, укреплять связи и коллективную устойчивость (journals.sagepub.com, EHU).

На мой взгляд, эти выводы довольно далеки от таких понятий, как «самообман» и «рационализация». Да, в психологии есть теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера: мы склонны согласовывать убеждения с действиями и иногда «додумываем» обоснования постфактум. Но диссонанс — это механизм риска, а не автоматический ярлык на любое высказывание. Чтобы говорить о самооправдании, нужны признаки: вытеснение неудобных фактов, запрет на сомнения, агрессия к иному опыту. Моя же задача — делиться собственным опытом с желанием верить и видеть хорошее. При логике «мне помогло — вам, возможно, нет», — это не диссонанс, а аутентичность и рефлексия (Stanford University Press).

Более того, есть альтернативные и куда более подтверждённые объяснения, почему человек делится опытом публично:

1. Самодетерминация и аутентичность. Теория Э. Деси и Р. Райана показывает: людям нужны автономия, компетентность и связь. Делиться тем, что знаешь и прожил, — способ удовлетворять потребность в связанности и компетентности: «я полезен», «я на своём пути», «я не один». Исследования по аутентичности (M. Kernis и др.) связывают «жизнь в согласии с собой» с более высокой субъективной удовлетворённостью — и речь не о самовосхвалении, а о соответствии слов и дел (Self Determination Theory, ScienceDirect, PMC).
2. Нарратив как инструмент интеграции изменений. Вернёмся к McAdams: человек оформляет историю не ради идеализации, а чтобы увидеть динамику — что было, что стало, чему научился, где границы. Для эмигранта это критично: в новой культуре прошлый опыт частично обесценивается, и надо заново собирать профессиональную и личную биографию. Это не «доказательство себе», это «ремонт» идентичности после сдвига (journals.sagepub.com).
3. Посттравматический рост. Пережитая трудность (в том числе длительная неопределённость и страх перед переездом) может приводить к росту — появлению новых смыслов, благодарности, готовности поддерживать других (Tedeschi & Calhoun). Это не отменяет боли, но объясняет мотивацию «делитья»: «мне помогло — делюсь, чтобы сократить чужой путь» (PubMed, Boulder Crest Foundation, PMC).
4. Просоциальная мотивация. Исследования Л. Акнин, Э. Данн, М. Нортона показывают: когда мы тратим ресурсы на других (время, знания), растёт ощущение смысла и благополучия. Делиться практическими шагами и ошибками — это та же «просоциальная трата», от которой выигрывают и читатели, и автор (PubMed, Harvard Business School).
5. Социальная адаптация мигрантов. По модели Берри, стратегия «интеграции» — одновременно сохранять своё и входить в новое — связана с лучшими психическими исходами. Публичный дневник — это способ интеграции: ты сохраняешь голос и встраиваешься в контекст новой страны (IAAP Journals, PMC).

Теперь о моём мотиве. Я писал дневник каждый день почти 8 лет не для того, чтобы «доказать» — я и так знаю цену страху, который долго не позволял мне сдвинуться с места. Моя травма проста: я слишком долго тянул с решением, переоценивал комфорт привычного и недооценивал цену несвободы. Поэтому я делюсь тем, чего мне самому не хватало, когда я метался в сомнениях: конкретикой, выверенным тоном, признанием того, что боль и страх нормальны, но они не финал. Если это кого-то ускорит, значит, я сделал для других то, чего когда-то не сделал для себя.
Отдельный пункт — тема «самоаффирмации». В социальных науках есть теория К. Стилла: когда «Я» угрожаемо, мы склонны защищать целостность, в том числе словами. Но есть и более продуктивная форма — самоаффирмация без отрицания реальности: напоминание себе о ценностях и целях, которые позволяют выдерживать неприятные факты без их искажения. Блог может работать именно так: «Да, было страшно и тяжело. И всё равно это мой осознанный выбор, который сделал меня более счастливым». Это не психическая броня против истины — это способ не развалиться, сохранив контакт с правдой (ScienceDirect, NJ Mental Health Institute).

Если кому-то когда-то захочется увидеть «манипуляцию» в любом радостном тексте об эмиграции, поверьте, он её увидит — диссонанс действительно подталкивает человека выбирать удобное. Но важно помнить, что за 8 лет опыта эмиграции у меня скопилось такое количество самых разных материалов, что всё это просто невозможно подтянуть под одну рубрику. Для меня это скорее что-то вроде хроники моего взросления.

Ведение блога лично для меня это важная психологическая практика проживания собственных эмоций. Кроме того, есть ещё три важные составляющие:

Во-первых, это социальная связь: я ощущаю себя частью сообщества людей, которые проходят похожие испытания. И это снижает чувство одиночества — не потому, что все со всем согласны, а потому, что мы видим друг друга. Такое явление описывал Риме: разделённая эмоция укрепляет связи (EHU).

Во-вторых, это генеративность — по Эриксону: желание оставлять после себя не только счёт и квадратные метры, но и след пользы. И это не «правильные слова». Это конкретные письма людей, которые говорили: «Твои заметки помогли мне придумать план и решиться». Для меня лучшего доказательства не нужно (NCBI).

В-третьих, это тихая терапия: не про «всё было прекрасно», а про «это было трудно, вот так я справлялся, вот где ошибался, вот что сработало». Я не доказываю себе, что переезд был правильным решением — я помогаю другим прожить свой путь чуть безопаснее и осознаннее. А помогая, как ни странно, я сам становлюсь устойчивее. Об этом тоже есть данные (PubMed).

Адаптация в эмиграции — сложный процесс, который включает в себя множество страхов, сомнений и неизвестность, с чем каждый сталкивается по-своему. Сегодня, когда российская пропаганда вышла на невиданный до сих пор уровень, сложно найти информацию, которой стоило бы доверять. Это печально, но мы живём в таком мире. Однако я верю в то, что самое печальное в жизни — это не разочарование от пережитых моментов, которые не получились так, как планировал. Самое печальное — это когда хочется прожить жизнь как можно быстрее, потому что ты сам себе запретил мечтать, ошибаться и решаться на безумные поступки.

Вам также могут быть интересны следующие материалы из рубрики «Мифы об эмиграции»: 

• Наблюдения эмигранта: Как и на чем экономят австрийцы?
• Правда и мифы о коммунальных платежах в Европе
• Немного о различиях между США и Австрией, а также мифах о Западе
• Австрия – это не райское место
• Скидки на брендовую одежду в австрийском Линце: мифы и реальность
• Страховка на ж/д-билеты в Австрии.
• Жизнь в Австрии и моё общение с родиной
• Разрушаем мифы о Европе. Высокие цены на еду в Австрии!
• Два года в эмиграции. Что думают австрийцы о русских
• Два года в эмиграции. Почему эмигранты иногда возвращаются домой?
• Мои два года в Австрии. Эмигранты — это люди второго сорта?
• Мифы о Европе глазами эмигранта. Холод в австрийских квартирах.
• Мифы об эмиграции: уехал — значит бросил Родину!
• Мифы о Европе: Воду не тратим! Дорого!
• Большое интервью с московским предпринимателем, который эмигрировал в Словакию