Они спасаются от репрессий на родине и организуют сопротивление в Европе. Перспективы мрачные, но оптимизм всё же остаётся. Протест членов русской диаспоры в Варшаве против войны их родины в Украине.

«Мои родители, — говорит Тима Московцев, — ничего не знают о моей антивоенной деятельности: «Они осудили бы меня, если бы я им рассказал». Московцев (имя изменено по его просьбе) — русский, ему чуть за 30, он уже много лет живёт в Австрии и открыто выступает против агрессии Путина. Это не только опасно, но и грозит серьёзными осложнениями в самом близком кругу.

Конечно, признаёт Московцев, за границей критиковать режим безопаснее, чем на родине. Тем не менее широкого участия диаспоры в антивоенном движении не наблюдается. Угрозы уголовного преследования в России, хотя число таких дел пока невелико, эффективно подавляют любое публичное участие за рубежом. «Никто не хочет рисковать тем, что, возвращаясь на родину, окажется за решёткой, если всё пойдёт не так в Европе — например, если не продлят вид на жительство или человек попадёт в беду из-за безработицы».

В Австрии действует всего несколько организаций российской оппозиции; 7 апреля они участвовали в дискуссии в Венском форуме Бруно Крайского. На уровне гражданского общества, рассказывает Московцев, в Австрии им сопереживают, особенно люди старшего поколения. «Приятно слышать: «Вы действительно смелые» или «Здорово, что не все русские одинаковые». Но на институциональном уровне наладить контакты сложно.

Нет «сценария победы»

«Главная психологическая проблема, — говорит он, — отсутствие какой-то ясной общей цели, «сценария победы». «Трудно сохранять мотивацию и вдохновлять других, когда нет чёткого пути к положительным изменениям». Локально в России можно помочь жертвам войны материально, но «для многих это то же самое, что забинтовать открытый перелом».

Насколько тяжело всё это сказывается на личной жизни, Московцев описывает на примере недавнего телефонного разговора с семьёй в России. «Произошло нечто редкое: родители сами затронули тему войны, пусть и косвенно». Речь шла о его 18-летнем кузене, которому пришла повестка. И звучало это так, будто всё уже решено: «Его мобилизуют, а потом он собирается учиться» — без малейшего сомнения или вопроса. Московцев спросил: «Разве нельзя что-то сделать? Тётя знает о гражданской службе?» Родители ответили: «Понятия не имеем. Но это ведь их жизнь».

Московцев так интерпретирует этот на первый взгляд простой разговор: «Выглядит, будто вся моя семья полностью принимает мобилизацию и её последствия». На самом же деле за этим стоит «стена сознательного незнания», защищающая психику от «жестокости войны». Ведь повестка означает для кузена попадание в «систему военных бюрократов», чья задача — отправлять людей на фронт, и его шансы на хорошее будущее стремительно падают. То, что семья вообще заговорила об этом, — явный признак тревоги, скрытой под маской равнодушия. «То, что выдаётся за «обычную семейную новость», на самом деле было выражением тревоги».

Бегство от правды

Московцев считает, что подобное происходит повсеместно: многие россияне, чтобы оправдать своё бездействие, «сравнивают, мол, и Запад не без греха» или винят во всём НАТО. На самом деле же, подчёркивает он, люди бегут от правды: от осознания, что идёт жестокая война и единственная серьёзная возможность её остановить в России — сопротивление режиму, «который охраняют миллион полицейских». Для многих это чувство бессилия: чтобы победить, надо быть готовым убивать или умереть, а шансы на успех ничтожно малы.

Неудивительно, что Московцев планирует остаться в Австрии надолго. Даже короткая поездка к семье таит огромный риск: «Ехать в Россию с активистским прошлым — всё равно что играть в русскую рулетку».

В Венском дворе в феврале 2024 года появился небольшой эпицентр сопротивления русской диаспоры в ЕС — Espace Libertés. Его основали ассоциации Russie-Libertés, Free Russia Foundation и Институт Сахарова; это место встречи русскоязычных, белорусов, украинцев и казахов, отказывающихся поддерживать войну.

Информации уже недостаточно

Ольга Кокорина создала Russie-Libertés ещё в 2012 году, чтобы представлять гражданское общество России и привлекать внимание Европы к нарушениям прав человека. С началом полномасштабного вторжения в феврале 2022 года задачи изменились. «Информировать стало недостаточно — нужно было встретить тех, кто уехал из России». В первую очередь помогать в оформлении вида на жительство.

Во Франции тоже есть истории разбитых семей, разрывающихся по политическим убеждениям. Матвей, 26-летний ЛГБТ-активист (имя изменено), уехал туда 5 месяцев назад. «Моя мать в основном лояльна государству — она черпает информацию из официальных источников, а тётя категорически против войны». Мать была недовольна, когда он сообщил о своём отъезде, но тётя сказала: «Уезжай, спасайся и не возвращайся». «Вот за что я люблю тётю!»

Надежд на перемены в России у Матвея мало. «Режим террора и пропаганда становятся всё агрессивнее, даже в детских садах. Война разрушает страну, и я уверен, что через 20 лет Россия будет бедным и уничтоженным местом — только из-за безумных идей одного человека».

«Протест с тележкой»

Чтобы выступить против режима внутри страны, приходится проявлять изобретательность, рассказывает Кокорина: «Я знаю женщину за 80, которая, как только видит демонстрацию, берёт тележку из супермаркета и идёт с протестующими. А когда подъезжает полиция, говорит: «Я здесь, потому что пришла за покупками».

Несмотря ни на что, Кокорина остаётся оптимисткой. «Русские не сдаются. Мы называем их не «активистами», а «сопротивленцами». Большинство они или меньшинство — не знаю, но гражданское общество в любой форме существует».

Наличие других проблем

Юлия Абдуллаева, координатор берлинского Reforum Space, отмечает: «Франция, Германия и Польша предлагают некоторую поддержку, в том числе социальные программы, но бюрократия часто непроходима. В странах Балтии, где много россиян, ситуация нестабильна: долгосрочное проживание и гражданство практически недоступны». В Испании и Португалии визовые процедуры проще, но интеграция труднее из-за малочисленности русскоязычных сообществ.

«Жертвы санкций»

В Австрии, говорит Московцев, тоже непросто: без связей найти работу почти невозможно. Стипендий мало, да и банки нередко отказывают в услугах из-за санкций.

Ещё одна тревога, по его словам, хотя в Австрии она пока неактуальна: что будет, если к власти придут правые партии с мятежными связями с Кремлём? «Кто нам гарантирует, что не состоится сделка с Путиным, и самые активные оппозиционеры за рубежом не окажутся арестованы и выданы России?»

Это перевод новостной статьи австрийского издания. Источник: derstandard.at