По словам историка Сергея Плохия, исторические выводы Путина не могут оправдать спецоперацию в Украине. Люди там стоят вместе. Историк Сергей Плохий считает, что «близость, которую многие люди в Украине испытывали к русским, разрушена на протяжении поколений».
Спецоперация на территории соседней страны — во имя предполагаемого национального единства — звучит противоречиво, но это горькая реальность для Украины, подвергшейся нападению со стороны России. Отношения между народами обеих стран могут быть испорчены надолго.
СТАНДАРТ: Прошлым летом в эссе Владимир Путин описал русских и украинцев как «один народ», как «единое целое». Как вы это видите как историк?
Плохий: Мне это было очень знакомо. Это модель русской нации, включающая великороссов, малороссов (украинцев) и белорусов. Она была официальной линией в Российской империи до революции 1917 г. Мышление Путина отчасти формировали политики и интеллектуалы, которые в то время отрицали существование отдельных наций и обвиняли в их создании большевиков. На самом деле большевики не видели иного выбора, кроме как пойти на уступки в этом отношении, если они хотели контролировать Украину.
STANDARD: Насколько актуальны сегодня путинские исторические выводы?
Плохий: Я был удивлён, прочитав их. Мы живём в 21 веке. Эти идеи не очень оригинальны, но очень устарели. И уже даже не работают на уровне национальности и языка, потому что украинский язык и культура развивались с середины 19 века.
СТАНДАРТ: Кроме того, этнический элемент отходит на второй план по сравнению с другими общими ценностями в Украине.
Плохий: Да, это ещё одна причина, по которой эти идеи не имеют отношения к реальности. Модель современной украинской нации основана на лояльности к стране и её институтам. И эта идея выходит за этнические и языковые границы.
СТАНДАРТ: Президент Украины Владимир Зеленский тоже из русскоязычной семьи. И он еврей. Как вы относитесь к «нацистским» обвинениям России в адрес Украины?
Плохий: Обвинение абсурдно. Зеленский также не первый высокопоставленный украинский политик с еврейским происхождением, премьер-министров-евреев уже было два. Это достаточно уникально для Европы. Но я не думаю, что Россия намерена продавать этот фальшивый нацистский нарратив где-либо ещё, кроме как в самой России, но там пропаганда настолько сильна, что кое-кто проглотит почти всё, каким бы абсурдным это ни выглядело для внешнего мира.
СТАНДАРТ: Как этот вражеский нарратив вписывается в предполагаемое единство обоих народов? И каковы последствия?
Плохий: Я считаю, что близость, которую многие люди в Украине испытывали к русским, была разрушена в течение поколений. Это особенно заметно в восточных районах Украины, где в городских центрах преобладает русскоязычное население. В таких городах, как Мариуполь или Харьков, русскоязычных убивают во имя братства и единства, во имя идеи, что Россия хочет их освободить. Но Россия только «освобождает» их от их жизни, их имущества и их будущего. Это также убивает представление о том, что русские и украинцы — это одно и то же.
STANDARD: Разве Украине не всегда был присущ достаточно сильный регионализм?
Плохий: Этот регионализм, связанный с разной историей разных частей страны, был важным фактором в 2014/2015 годах. Путин смог использовать его для себя в то время. Вот почему, с российской точки зрения, аннексия Крыма прошла так гладко, вот почему разгорелась война на Донбассе. Однако в остальной части страны регионализм с тех пор потерял большую часть своего значения, и единство страны стало самой важной идеей. В настоящее время нет ни одного региона, где русские смогли бы построить себе хоть какую-то опору.
STANDARD: Как это повлияет на районы, которые сейчас находятся под контролем России?
Плохий: Русские с трудом находят политиков на местном уровне, которые будут с ними сотрудничать. Местные мэры пользуются полной поддержкой населения и отказываются сотрудничать с оккупантами. При этом они пытаются хоть как-то поддерживать работу своих местных администраций и сделать жизнь людей сносной.
STANDARD: Что украинское сопротивление означает для Европы?
Плохий: Украинцы воюют за свою страну. Но они также борются за ценности, которые они ассоциируют с Европой — и с которыми Европа ассоциирует себя: территориальная целостность, демократия, личная свобода. Для них это больше, чем просто слова. Они знают, что могут потерять эти вещи. Теперь и до европейцев доходит, что они должны стоять вместе. Это поворотный момент в осмыслении европейцами собственной безопасности, собственных интересов и собственных ценностей. (Джеральд Шуберт, 18 марта 2022 г.)
Сергей Плохий (64 года) — профессор истории Украины в Гарвардском университете и приглашённый научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене.
Это перевод новостной статьи австрийского издания. Источник: derstandard.at
